читать дальшеГлубоко в душе
Он играл франтоватых барчуков, гениев, поэтов и членов парламента. Теперь перед Бенедиктом Камбербэтчем стоит сложнейшая задача из всех, что ему приходилось решать: сыграть отца.
Интервью брал Марк Лоусон.
«Ты должен заставить их прилично себя вести своей игрой», - Бенедикт Камбербэтч. Фото: Сара Ли.
Одно из самых значительных изменений в шоу-бизнесе – это определение того, что же составляет известное имя. Раньше гораздо более вероятно было, чтобы актриса по имени Бриджит Джонс сыграла бы комического персонажа по имени Рене Зельвегер, чем наоборот. Поэтому мы чуть было не получили интервью с Беном Карлтоном, сыгравшим Стивена Хокинга в нашумевшем телефильме и готовящимся начать сезон в Лондонском театре Royal Court в новой пьесе Мартина Кримпа (английский драматург).
«Когда я начинал, я считал, что меня просто не могут звать Бенедикт Камбербэтч», - рассказывает 30-летний актер в пабе рядом с репетиционными залами театра. Его отец, актёр, позволил своему агенту убедить себя превратиться в Тимоти Карлтона, поэтому сын сначала принял семейное сценическое имя. «Но потом однажды я сказал кому-то, имеющему отношение к этому бизнесу, как меня на самом деле зовут, и услышал в ответ: "Это же здорово, с помощью этого можно выделиться!"».
Знакомые, интервьюеры и работники служб паспортного контроля часто спрашивают об истории семьи Камбербэтч, и актёр, ранее известный как Бен Карлтон, жалеет, что не изучил её подробнее. Он знает только, что клан вёл своё происхождение из Германии, а впоследствии приобрёл известность на Карибах, где представители семьи занимались работорговлей. Эту часть своего генетического кода он познал в сделанной на BBC экранизацией романа Уильяма Голдинга «Путешествие на край Земли» (он сыграл Эдмунда Талбота, авантюриста, в поисках обогащения отправившегося в Вест-Индию); он полушутливо говорит, что его роль Уильяма Питта в фильме «Удивительная лёгкость» (Amazing Grace), посвящённом борьбе против рабства в США, была в некотором роде извинением.
Несмотря на то, что большое разнообразие представленных [в фильмах] исторических эпох позволяет избежать намёков на типажность амплуа, Питт принадлежал к обеим категориям, с которыми Камбербэтч, видимо, ассоциируется у тех, кто занимается подбором актёров: исторические лица и опередившие своё время интеллектуалы. Стивен Хокинг, его роль в фильме BBC, ставшая прорывом, принадлежит обеим категориям; сумасшедший математик из «Последнего врага», снятого BBC в стиле «Великобритания – полицейское государство», - ко второй.
У меня также есть опыт непосредственного участия в создании актёром другой блестящей личности. Необычно брать интервью у человека после того, как сам недавно играл вместе с ним, но Камбербэтч изображает поэта-романтика Чаттертона (Томас Чаттертон, 1752-1770) в радиопостановке Питера Акройда на «Радио 4» на следующей неделе, в которой я задействован как диктор культурной программы. Подбор актёров для радиопостановок, как правило, производится очень незадолго до эфира, но меня потрясло, что Камбербэтч уже успел ознакомиться с биографией Чаттертона и извинялся, что не подготовился лучше.
Более дотошный в отношении к ролям, чем Станиславский, он любит знакомиться с источником посредством чтения или интервью. Готовясь к роли в «Удивительной лёгкости», он договорился, чтобы экскурсию по Палате Общин (в Британском парламенте) для него провёл биограф Питта, Уильям Хейг, министр иностранных дел, хотя 16 пинт они вместе не пили1. В случае с Хокингом, он обратился к источнику.
«Я встречался с ним дважды. Но он себя очень плохо чувствовал, когда мы закончили съёмки, и больше со мной не связывался. С этим надо быть осторожнее. Конечно, было бы здорово общаться с ним по электронной почте, но из чего состояли бы наши разговоры? Я – актёр, а он – физик-ядерщик, и наши миры не соприкасаются. Вообще-то, я мог бы получить всё, что мне нужно, из книг, но очень хотелось встретиться с ним».
Другая сложность состояла в том, что Камбербэтч играл более молодого Хокинга, до речевого паралича и прихода к нему славы, поэтому он не имел возможности наблюдать за жестами или интонацией, как это сделал Бремнер2. «Нет даже никаких фильмов того времени, поэтому передо мной был, практически, чистый холст, что неожиданно, когда играешь реального человека. Встреча с ним была чем-то вроде туристического посещения. Я чувствовал себя ужасно неудобно, потому что я просто сидел рядом с ним и наблюдал, и в какой-то момент наши глаза встретились, и я отвернулся, ощущая себя вуайеристом. Но потом я снова взглянул на него, и его лицо расколола широкая улыбка, которую я принял за разрешение продолжать делать своё дело». Позже он получил ещё более прямое благословение3. Хокинг вмешался, с помощью синтезатора речи, от имени Камбербэтча, в спор между миссис Хокинг и медсёстрами по поводу того, можно ли актёру выкурить в саду самокрутку.
Несмотря на образование, полученное в дорогой школе Хэрроу, актёра смущает то, что его часто выбирают на роль гениев. «Наверное, то, что ты выглядишь как некто, способный на такие мысли, должно льстить. Но это надувательство. На самом деле, ты – тот, кто перед началом съемок с отчаянием зубрит книжки, которые он недоучил во время академического отпуска4».
Быть выбранным на роль реального персонажа также вопрос физической удачи: худощавый и стройный – с лицом, напоминающим по форме известное теперь лицо Хокинга – он всегда имел больше шансов быть выбранным на роль, чем, скажем, Саймон Рассел Бил5. «Это правда. Но, - колеблется он, - это интересный вопрос, потому что как актёр, ты всегда встречаешься с роком… Я не о судьбе, а о том, кто получает твои роли. Довольно долго мне приходилось противостоять Майклу Шину6 при получении ролей. В какой-то момент все думали, что мне придётся сыграть Кеннета Уильямса7. Наверное, потому, что у меня удлинённое лицо, вздёрнутый нос, и одно время считалось, что я веду себя вызывающе. Но я бы никогда не поместил нас вместе в кадр».
Другая роль, замечательно сыгранная Шином – Тони Блэр8 – тоже может ждать актёра. Камбербэтч был шокирован, когда один из зрителей, пройдя за кулисы после спектакля по пьесе Ионеско «Носорог», в которой он играл в театре Royal Court в прошлом году, сообщил ему, что на сцене он пугающе напоминает Блэра.
Мы обсуждаем, каково это – быть сейчас Гордоном Брауном9 или Тони Блэром, при том, что последний наверняка получает удовольствие от того, что натворил его предшественник. Я предполагаю, что у актёров то же самое: надежда, что другой провалится в роли, которую ты сам хотел сыграть. «Нет. Вообще-то нет. Но это может коснуться тебя. И нужно быть осторожным. Опасная штука – эта негативная энергия. Это сложно, ведь то, чем ты занимаешься – это и карьера, и форма искусства, но необходимо учиться определять любую зависть и не воспринимать отказ выбора на роль как отказ вообще. Это намного более явно заметно в фильмах, где всё выглядит как график. Ставит ли человек галочку в пункте «голубой» или «супружеская пара» или «менее 25 лет» и так далее. Тебя относят к категории товаров так, как редко происходит в театре».
Несмотря на то, что актёр отличился в киноролях щеголей – включая фильмы «Искупление» и «Еще одна из рода Болейн» - на данный момент он больше занят на телевидении и в театре. «Город» Мартина Кримпа, написанный точным, кратким, задорным языком, характерным для этого автора, - это мрачная семейная драма, в которой персонаж Камбербэтча, Крис, сначала ощущает на себе результат увольнения, а затем и других социальных лишений. Режиссер, Кэти Митчелл, поощряет полевые исследования, поэтому Камбербэтч посещал группы по поддержке лишившихся работы, а также, из-за одной из ключевых сцен, мясной отдел супермаркета.
Однако некоторые аспекты роли нельзя постичь ни посредством чтения, ни посредством исследований. Крис, что самое главное, имеет рёбенка, а Камбербэтч, живущий вместе с актрисой Оливией Пуле, - нет. Поэтому он очень переживал о жестокой сцене с девочкой, играющей его дочь, где приходилось сквернословить. Подобная сцена в недавней постановке театра Royal Court – «Боль и зуд» (The Pain and the Itch) – привела к визиту местной администрации, которая удовлетворилась соблюдением закона об охране детства.
Камбербэтч был вынужден успокаивать себя тем же: «Это вызывало у меня наибольшую тревогу. Актёры знают, насколько роль может просочиться в реальную жизнь. Когда я играл Хокинга, меня мучила мысль о возможной болезни – так же я волновался о детях. Но есть исследования, доказывающие, что юные актёры очень хорошо понимают разницу между вымыслом и реальной жизнью. И мы очень осторожно работали с ними на репетициях, и их матери всегда присутствовали в комнате».
Сейчас его волнует молодёжь в зале: во время последних спектаклей он заметил, что правило «смотреть представление молча» больше не работает. «Отправление SMS-ок и разговоры стали настоящей проблемой. Но ты должен понимать, что не можешь требовать от них внимания, ты должен владеть им. Ты должен заставить их прилично вести себя своей игрой, а не криком: «Ведите себя нормально!» Рассказывают, что одному актёру, игравшему Дракулу на дневном представлении, ужасно надоели шумящие дети. И он спрыгнул в зал, схватил одного из детей за горло и проревел: «Ты что, не знаешь, кто я?! Я, черт возьми, граф Дракула!» Но так же нельзя».
Перевод [info]mckuroske©
С ЖЖ